В предыдущей сцене:
Посреди пустого уныло холла стоял человек, которого Гарри ненавидел больше всего на свете. Это был его бывший профессор зельеваренья Северус Снейп. В тусклом свете, едва пробивающемся сквозь грязное стекло, Гарри увидел в руках у своего врага, то, за чем он пришел сам. Большой тяжелый медальон.
— Снейп! — завопил Гарри и бросился вперед.
Но не успел он сделать и двух шагов, как в камине вспыхнуло зеленое пламя, и из него прямо на истлевающий ковер шагнул не кто нибудь, а Лорд Воландеморт.
От неожиданности Гарри затормозил, Снейп обернулся через плечо и увидел своего хозяина, а сам Воландеморт изумленно переводил взгляд с одного на другого. Казалось, он не ожидал их здесь увидеть.
Несколько секунд Гарри стоял в шоке, не зная, что делать. Наконец он опомнился и кинулся на Снейпа, издав боевой клич. Но в ту же секунду Воландеморт кинулся в том же направлении и с теми же намерениями.
Оказавшись между двух огней, Снейп, не долго думая, подбросил медальон в воздух и с громких хлопком аппарировал.
Со всего размаху Гарри и Воландеморт врезались друг в друга.
Сцена восьмая.
Потасовка и побег
или новые неожиданности
Никогда еще в гостиной благороднейшего и древнейшего дома Блеков не происходило подобного безобразия. Ладно еще, если бы какие-нибудь грязнокровки затеяли бы маглловский мордобой. Так нет, последнего из древнейшего и благороднейшего семейства Мраксов валяли по полу и пинали ногами.
Гостиная ходила ходуном и сотрясалась от глухих ударов. И над всем этим, как в лучших матчах по квиддичу, звенели комментарии. И Ли Джордан, и Захария Смит, и Луна Лавгуд, наверняка позавидовали бы и предмету комментариев, и азарту, и мастерству комментатора.
— Вы, поганые грязнокровки! Оба! Слезьте с моего ковра! Еще запачкаете своей мерзкой грязной магловской кровью, — чуть ли не перевешиваясь из рамы, верещала мадам Брунгильда Блек:
— Кто так дерется?! Где ваши манеры?! Где, в конце концов, ваши палочки?! Нет-нет, только не мое кресло. Это же красное дерево, не надо цепляться за него зубами. Плебей! Ой! Моей любимой вазой, в меня? Хам!!! Правильно, так его! Нет. Палочкой в ухо — это был запрещенный прием! — портрет почтенной дамы раскачивался из стороны в сторону.
— Ах, так! — вскричал Воландеморт, хватаясь за ухо: — Вот, ботаник!
— Не может быть, он растоптал его очки!
— ОЧКИ!!! — взревел Гарри: — Я щас тебя порву!
— Он щас его порвет! Нет, раздавит. Этот парень силен, на моей памяти, этот бюст Бонапарта могли поднять только три домовика вместе. Я не могу на это смотреть… О! Его соперник тоже не промах — бюст раскололся об его голову! Да, это матч войдет в историю! Младший делает грубый захват, бросает противника на стеклянную дверь и выбегает следом! Какой прыжок!!! Мальчики, вернитесь немедленно на ковер, мне же не видно!!! Ой, а кто тут обронил этот вульгарный медальон! Большой такой, золотой, на цепочке?
При этих словах звуки боя, доносившиеся из столовой, затихли. Послышалось двойное восклицание и приближающийся топот ног.
— Соперники возвращаются на ринг!
Воландеморт и Гарри, синхронно влетели в гостиную, сметая на пути то, что осталось от стеклянных дверей. Обоих украшали кровоподтеки и царапины. Разом, они схватили несчастный старинный медальон Слизерена, и каждый начал тянуть его на себя.
— Отдай, сволочь! — прошипел Воландеморт.
— Это мой форхрюст, я первый нашел! —
— А я, я его делал!
— Поединок перешел в словесную стадию. Может, так и до палочек дойдем?!
— А я его уничтожу!
— Нет, нет, не дам!!! — жалобно проскулил Воландеморт, чувствуя моральное превосходство противника.
Из последних сил Темный Лорд потянул на медальон, зажатый в гарриной ладони, но тут произошло невероятное. Раздался сдавленный треск, и противники, не удержав равновесие, разлетелись в разные стороны. У каждого в руке осталась половинка расколовшегося медальона.
Раздался громкий хлопок. Между ними в воздухе возник горящий бенгальский огонь. От него в разные стороны разлетались мерцающие звездочки. На головы ошарашенных зрителей посыпался дождь из конфетти.
— Этот форхрюст хрюкнут, — сообщил гостиной радостный голос Дамблдора.
— Директор? — удивленно спросил Гарри, озираясь по сторонам.
— … и не может быть использован по назначению!
— Профессор? — упавшим голосом промямлил Воландеморт.
— Приветствую моих последователей! Поздравляю вас с почетным вторым местом! Вам будет приятно узнать, что этот форхрюст был уничтожен восьмого марта тысяча девятьсот восемьдесят первого года Альбусом Персивалем Вулфриком Брайном Дамблдором. Свою победу хочу посвятить недавно появившемуся на свет шестому сыну моего друга Артура Уизли!
Воландеморт схватился за сердце, тяжело хватая ртом воздух. Гарри сочувственно смотрел на него, ловя себя на мысли, что уже не в первый раз разделяет его чувства.
Раздался треск бьющегося стекла, карниз, висевший над ближайшим окном, полетел на пол, увлекая за собой занавески. В столбе солнечного света возник могучий силуэт.
— Гарри, тебе помочь? — стряхивая с мантии мелкие щепки фрамуги, вежливо поинтересовался Люпин.
— Если вам не трудно, — сказал Гарри, выпутываясь из занавесок.
— Мама, оборотень! Не смей ко мне подходить, грязное животное! — взвизгнул Воландеморт и аппарировал.
— Ты в порядке? Я, кажется,
Гарри встал и только отрыл рот, но тут раздался еще один хлопок и снова замерцали звездочки, и посыпалось конфетти.
— Гарри, мой мальчик! Если ты — среди присутствующих, я хочу повторить для тебя три важных момента: Первое — тебя защищала любовь твоей матери, второе — вместе со шрамом Воландеморт передал тебе часть твоей силы, и третье — я целиком и полностью доверяю профессору Снейпу. Твой директор. Желаю успехов!
— Все понятно, — протянул Люпин, поднимая Гарри и отряхивая с него конфетти: — Пойдем, нам здесь больше делать нечего.
Уже у порога их окрикнула мадам Блек:
— Мальчик, приходи почаще! Можешь приводить с собой оборотня. Я буду вас ждать!
***
Два часа спустя уставший Гарри сидел за столиком в Макдональдсе.
За окном была видна улица, полная спешащих
Гарри сидел за столиком и ждал Ремуса, исчезнувшего в нарядной толпе минут пятнадцать назад. Гарри уже волновался, когда, наконец, появился Люпин и плюхнул перед ним пластиковый поднос со стопками ярких коробочек, пачками салфеток, и разбросанных между всем этим в художественном беспорядке золотистых ломтиков жаренной картошки.
— Налетай, — довольно сказал Люпин, потер руки, закатал рукава, заправил бумажную салфетку за воротник, энергично открыл несколько ближайших коробочек и начал поглощать их содержимое.
— Ещь, вшусшо! — не глядя на Гарри, прочавкал Люпин и потянулся за большим картонным стаканом.
— Э, — протянул Гарри и взял в руки кусочек картошки, внимательно посмотрел на него и отправил в рот.
— С шоушом это еще вшушнее, вот, держи карри! — Ремус впихнул ему под нос маленький пластиковый контейнер.
— Шоветую начать с шигмака, — с этими словами Люпин приоткрыл одну из коробочек и протянул ее Гарри.
Гарри извлек оттуда очень большой бутерброд. Настолько большой, что его размеры напомнили стряпню Хагрида. К тому же этот самый «шигмак» был круглый, и Гарри абсолютно не представлял себе, с какого края его бы укусить.
Но постепенно Гарри освоился. После «шигмака» он справился с картошкой, куриными кусочками, двумя молочными коктейлями и сердечками, внутри которых оказался плавленый сыр.
Сыто откинувшись на спинку стула и думая о том, что он не сможет встать уже никогда, Гарри вдруг обнаружил, что Ремус увлеченно рассказывает ему о своей жизни.
— И тут мне везет. О такой работе я даже не мечтал. Здесь работаешь по графику, сам можешь выбирать выходные. Это решило все мои проблемы. Никто не спрашивал о моем образовании и предыдущих местах работы. Здесь так весело, всегда музыка, дети — мне это так напоминало Хогвардтс…
— Ремус, — Гарри понизил голос и осторожно оглянулся: — Ты действительно работал в Макдональдсе?
— Да! Мне выдали рубашку в клеточку. Научили кататься на роликах. Тогда руководство решило, что так мы повысим скорость обслуживания. Правда, не все сразу научились тормозить, и многие въезжали во фритюрницу. Я даже стал старшим менеджером. И кто знает, Гарри. — Люпин покачал головой: — Но тут мне позвонил Дамблдор…
Прозвучавшее в слух имя директора вернуло Гарри к реальности.
— Ремус, ты понял, что сказал сегодня Дамблдор!
— Если честно, Гарри, я так переволновался, я услышал только про Снейпа.
— Снейп! — дернулся Гарри, прошипев ненавистное имя: — Я убью Снейпа!
— Гарри,
Но тут Гарри вдруг вскочил и испуганно спросил:
— Тут есть туалет?!
— Да, конечно, вот там
Гарри быстро проследовал в указанное направление и с облегчением обнаружил нужное ему помещение.
***
Люпин дожидался Гарри на улице.
— Как ты себя чувствуешь, мой мальчик?
— Нормально.
— Это ничего. Непривычная пища, такое бывает часто.
Они побрели по вечерней улице, свернули в небольшой скверик, присели на пустую скамью под горящим чугунным фонарем, разбросившим по кленовым листьям сеть причудливых теней.
Люпин откинулся на спинку скамьи и достал свою трубку. Из его кармана выскользнул смятый кусочек пергамента.
Гарри наклонился, взял его и протянул Люпину. Тот вдруг подпрыгнул, и выхватил листок:
— Гарри, который час?
— Э… А что случилось?
— Мне срочно нужно в магазин. Как же я забыл! Нимфадора меня убъет! — Люпин сорвался с места и побежал по аллеи.
— Без пятнадцати шесть, — крикнул ему вслед оторопевший Гарри.
— Ты прав, — Люпин резко затормозил и побежал в противоположную сторону: — Супермаркет в той стороне! Бежим, я могу еще успеть!
Еле поспевая за несущимся Люпином, Гарри запыхавшись, прокричал:
— Так что случилось?!
— У нас всего пятнадцать минут, а мне надо купить целую гору всего, — на ходу Люпин развернул свой клочок пергамента и начал зачитывать на бегу: — Щетка для шерсти, сосиски, греческие йогурты, хлеб, болгарский перец, аромолампу с сандаловым маслом. Иначе меня не пустят на ужин. — объяснил Люпин Гари трусившему рядом.
