Ваша корзина пуста

Сцена двенадцатая.

Лев и змея или глава, в которой нам наглядно будет показано, почему нельзя аппарировать на территорию Хогвардтса

На Хеллоуин выдалась тихая ночь. Гарри выбрал для опасной вылазки за форхрюстом именно эту ночь, потому что во-первых, его отсутствие в школе не заметят — все будут веселиться на праздничном пиру, а во-вторых, на Ночь Всех Святых в этом году выпадало полнолуние. А это значит, профессор Люпин не сможет ни помешать ему, ни остановить. К тому же при полной луне Гарри будет легче ориентироваться в незнакомом месте.

Изучив план местности в полном атласе Великобритании, он выбрал наиболее безопасный окружной путь — через лес.

Но теперь, пробираясь сквозь темные заросли, Гарри уже не считал эту идею такой удачной. Кроме того, пару раз ему показалось, что где-то совсем рядом он слышал вой оборотня. Гарри пытался утешить себя мыслью, что это, наверное, профессор Люпин, верный своему долгу, не покидает его даже в образе волка. Но в глубине души понимал, что это невозможно, а даже если это и так, то все равно, аконитовое зелье варить профессору больше некому.

Почти выбившись из сил, Гарри неожиданно вышел к дому Редллов. Следуя своему плану, Гарри, стараясь не шуметь и каждую секунду ожидая встретить какую-нибудь магическую ловушку, подкрался к темному окну первого этажа и заглянул внутрь.

В доме царили мрак и тишина. И ни проблеска света, ни скрипа половиц.

Гарри осторожно двинулся вдоль стены по направлению к парадному входу, по пути заглядывая во все окна. Добравшись до угла, он вдохнул поглубже и резким движением выпрыгнул за угол, выставив вперед себя волшебную палочку, крепко держа ее обеими руками.

Но и с этой стороны дома не было признаков жизни. Гарри кинул взгляд на парадное крыльцо, на одинокие темные силуэты горгулий. «А где дементоры?! Зачем вообще тогда такие охранники?» — подумал Гарри и сам себе удивился.

Он двинулся обратно вдоль стены, решив осмотреть черных вход. За домом его встретила совсем иная картина.

На лужайке заднего двора царило шумное веселье. Около сотни людей в полосатых футболках толпились вокруг большого костра. Бренчало расстроенное пианино. На деревьях вокруг поляны горели разноцветные фонарики. Доносились взрывы хлопушек, возбужденные голоса, взрывы хохота.

Гарри так растерялся, что остановился как вкопанный у всех на виду, и единственная мысль, пришедшая ему в голову, состояла в том, что Воландеморта просто не может здесь быть.

Он растерянно помотал головой и вдруг заметил, что над праздничной лужайкой повис размытый и какой-то перекошенный знак Темного Лорда. А рядом был еще один, аккуратный, но не совсем обычный. Змеи не было, зато череп украшала большая треуголка, а под ним точили друг друга две перекрещенные сабли. И еще изумленному Гарри показалось, что череп ему пьяно подмигнул.

Вдруг дверь черного входа распахнулась, и в не успевшего отскочить Гарри врезался вдрызг пьяный Нотт, еле стоящий на ногах. В руках он держал огромный ящик, который опасно звякнул, ударившись Гарри в грудь.

— Упс! Извини, — с трудом выговорил Нотт, обдав собеседника крепким перегаром.

— Да нормально. Тебе помочь? — быстро сообразил Гарри, придержав ящик.

— Не, я сам, — ответил Нотт, перехватил ящик поудобнее одной рукой, другой извлек их него бутылку и всучил ее Гарри: — Держи. Я пошел!

И пошел. Примерно по направлению к центру поляны. Но со стороны казалось, что по пути он сильно отклоняется от основного курса то в одну, то в другую сторону. По крайней мере, проводив его взглядом, откупорив бутылку и сделав пару больших глотков, Гарри его быстро обогнал.

Он еще никогда не видел, как отмечают Хеллоуин взрослые волшебники. Все казалось ему новым и удивительным.

Во-первых, он сразу же наткнулся на большое черное пианино с витыми канделябрами. Все свечи были черные, но одна почему-то оказалась розовой, да еще и с блестками.

За несчастным инструментом на низенькой вертящейся табуретке, одетый в черных фрак и бабочку, сидел старший Кребб и со всех сил бил по клавишам. У него выходила веселая и бесхитростная мелодия, которая состояла где-то всего из шести аккордов. Получалось примерно следующее «Трам — тадам — тадам! Трам — тадам — тадам! Трам — тадам — тадам!». При каждом аккорде, вылетавшем из-под пальцев Кребба, все свечи в канделябрах и полная пепельница, стоящая на крышке пианино, синхронно подпрыгивали. А завершал композицию улыбчивый Гойлл, тоже во фраке и при бабочке, он стоял рядом и предупредительно переворачивал Креббу ноты.

«Живая музыка — это круто!» — подумал Гарри, огибая музыкантов по большому кругу. Он выискивал глазами Воландеморта, но в общем шуме и бедламе его пока не было видно.

Но еще больше чем живая музыка, изумление Гарри вызвала кучка особенно веселых Упивающихся, которые бегали вокруг костра с пакетиками кукурузы для поп-корна, и горстями швырявшими ее в огонь. Когда она взрывалась, и белые комочки поп-крона разлетались из костра в разные стороны, они дружно кричали, пытались прятаться друг за друга, а особо смелые пытались ртом поймать поп-корн на лету. Но то недолго время, пока Гарри наблюдал за ними, никому это так и не удалось.

— Воландеморт!, — вдруг закричал кто-то рядом: — Воландеморт! Пиццу привезли!!!

Это заявление окончательно добило Гарри, он плюхнулся прямо на траву и судорожно стал глотать содержимое своей бутылки.

И даже не вздрогнул, когда мимо, задев его полой махрового халата, прошествовал сам Воландеморт и остановился буквально в двух метрах.

Как во сне, Гарри видел перед собой белые холенные руки. На указательных и безымянных пальцах обоих рук поблескивали большие изумрудные перстни. Воландеморт достал их кармана халата большой бумажник драконьей кожи, развернул его и отсчитал несколько сотенных купюр.

— А с чем пицца? — спросил Темный Лорд у лохматого парня в красной куртке и джинсах, наверно, привезшего пиццу.

— Да с чего там только нет! — довольно ответил парень, пряча деньги в задний карман.

— А с морепродуктами есть?

— Да, есть кажется, но их не очень много.

— Хвост, где моя пицца! — вскричал Воландеморт и развернулся к Гарри спиной.

И тут Гарри наконец увидел то, что искал. Из-под махрового капюшона свисала сонная Нагайна. Он попытался встать, но его кто-то пихнул сзади, и Гарри оказался на четвереньках. Подняв голову, он увидел, как толпа Упивающих оживленно стекается к фургончику с пиццей, стоящей на краю поляны. Задняя дверь была уже открыта, и Упивающиеся выгружали стопки белых коробок.

— Хвост, Салазар тебя раздери, где моя пицца!!!

— Мой Лорд, — перед Воландемортом возник дрожащий Петигрю с парой коробок, которые он держал на вытянутых руках. Верхняя была открыта и истощала соблазнительнейший запах свежей пиццы. У Гарри потекли слюнки.

— Мой Лорд, с морепродуктами уже закончилась. Хотите с салями?

— Нет, — рявкнул Воландеморт, выудил из коробки большой треугольный ломтик, и медленно пошел по поляне. Хвост, придерживая открытую коробку, засеменил за ним. А Гарри ничего не оставалась, как последовать за ними, на четвереньках, чтобы не быть замеченным.

— А где тот парень, который всегда за пиццу платил? — спросил Воландеморт, прожевав большой кусок и потянувшись за следующим: — Белобрысый такой, нервный…

— Так он загремел в Азкабан. В ювелирном загребли. Пошел по статье….

— Так за что, говоришь, мы пьем сегодня?

— Так сегодня же день Всех Святых, мой Лорд, — ответил Хвост, отшвырнув опустевшую коробку и открывая следующую.

— А-а… , — Воландеморт покачал головой, затем окинул поляну взглядом и недовольно спросил: — А почему все полосатые?

— Так по Вашему распоряжению, Мой Лорд, у нас пиратская вечеринка.

В этот момент Гарри совсем близко подполз к остановившемуся Воландеморту и подняв руку, попытался дотянуться до Нагайны, по-прежнему свисавшей из-под капюшона.

Но тут Воландеморт резко развернулся, и Гарри, не удержав равновесие, растянулся на животе.

— О, Мерлин! — Брезливо протянул Темный Лорд: — Каких же сопляков мы стали набирать. Позор! Даже пить толком не умеют!

И беззлобно пнув Гарри тапочком под ребра, перешагнул через него. На всякий случай, полежав неподвижно еще с пол минуты, Гарри осторожно поднял голову. На него никто не обращал внимание. Вечеринка была в разгаре.

Он огляделся и увидел, что Воландеморт с Нагайной ушел не так далеко. Решив, что не стоит подниматься на ноги, так как у передвижения на четвереньках есть свои преимущества, он пополз к своей цели.

Воландеморт остановился у шумного кружка, относительно трезвых Упивающихся, которые на перебой выкрикивали несвязные слова и предложения, адресованные к тому, кто стоял в центре. А тот только отрицательно мотал головой и махал на всех руками.

Гарри подполз совсем близко, но за спиной Воландеморта все еще стоял Хвост, услужливо изображая официанта.

Тут Упивающийся, бывший центрам внимания, громко прокричал:

— Все заткнулись. Еще раз показываю!

После чего, сложив кисти рук на манер бинокля, приложил их к глазам. Едва он успел это сделать, со всех сторон раздались дикие вопли:

— Бинокль! Ты смотришь матч по квидиччу!!!

— Ты болельщик!

— Ты плохо видишь! — показывающий радостно указал пальцем в сторону автора последней реплики и бешено закивал головой.

Еще раз приложив руки к глазам, на этот раз соединив только большие и указательные пальцы на обеих руках, он замер.

— Ты сова!

Упивающийся отчаянно замотал головой.

— Ты филин?!

— Я-я я знаю, ты маглловский летчик!!!

Показывающий всплеснул руками и схватился за голову.

— Ты больной маггловский летчик?!

— Ты больная сова?

— Ты сова в отчаяньи!!?

— Нет! — простонал показывающий: — Показываю еще раз!

И он снова приставил руки к глазам на манер бинокля. Все напряженно молчали. Затем он резко убрал руки и помахал указательным пальцем перед своим лбом. Все продолжали молчать. Затем он сложил руки крест-накрест на груди и упал навзничь, зачем-то высунув язык.

— Авада Кедавра? — раздался неуверенный голос Хвоста.

Упивающийся, забыв спрятать язык в рот, показал на Хвоста пальцем и радостно закивал.

— Ты мертвая сова?!

— Нет, я еще показываю.

Он вскочил и сложил ладони перед собой.

— Ты воскресшая сова?

— Нет-нет, ты зомби.

Показывающий повертел рукой, как бы призывая продолжить эту мысль.

— Инфрил?!

— Ну, дальше-дальше…

Он снова изобразил бинокль.

— Все-все, я понял, — ты инфрил в очках!!!

Упивающийся слегка дернулся, укоризненно посмотрел в сторону выкрикнувшего это:

— Ну?!

Но все молчали. Некоторые недоуменно чесали в затылках.

Тогда он снова изобразил очки-бинокль, а затем покрутил указательным пальцем у виска.

Повисла тишина. Многие открывали и закрывали рот. Но никаких версий не прозвучало.

И неизвестно, долго ли еще мучился несчастный Упивающийся, если бы не прозвучал тихий голос Воландеморта:

— Я, кажется, знаю. Это этот… Ну, как его… Ну, Хвост, скажи, из головы вылетело, — он затряс головой и начал щелкать пальцами, пытаясь вспомнить: — Сейчас-сейчас. На языке вертится. Точно — Гарри Потттер!

Упивающийся и Гарри подпрыгнули одновременно и с одним выражением на лице уставились на Воландеморта.

— Да! — радостно воскликнул Упивающийся: — Да, Мой Лорд, точно — это Гарри Поттер! Идите сюда.

— О, Лорд будет показывать! Лорд будет показывать!!! — послышались со всех сторон радостные крики.

Воландеморт удивленно оглянулся, услышав это, и неуверенно спросил у Хвоста:

— А что показывать?

— Идите сюда, — игриво протянул уУпивающийся: — Щас я Вам загадаю!

Но тут в разгар общего веселья, к Воландеморту, распихивая всех и вся, в центр круга ввалилась Беллакрикс Лестрейндж.

На ней было длинное черное платье на бретельках, в ушах блестели крупные брильянты, а то, что было на голове, несколько часов назад, наверное, являлось высокой прической, но сейчас больше напоминало разоренное воронье гнездо. Она еле держалась на высоких каблуках. В одной руке, прижимая к груди, она держала бокал, а в другой у нее была початая бутылка.

Она сделала глоток из горла. По подбородку у нее потекла прозрачная жидкость. Она икнула и вытерла рот тыльной стороной ладони, не выпуская бокала.

— Скажи, Валя! Долго мы будем валять дурака и морально разлагаться?! Клянусь громом, мне до смерти надоел этот «Дон Переньен»! — она с отвращение посмотрела на свою пустую бутылку и, не глядя, отшвырнула ее. Судя по сдавленному восклицанию, она в кого-то попала.

Тут, выглядя очень смущенным, в круг протиснулся Рудольф Лейстредж и попытался ухватить жену за локоть.

— Извините, — жалко улыбаясь и кивая головой, повторял он: — У нас очень тяжелый период. Она не пытала никого уже неделю. Белла, пойдем!

— Довольно мной командовать! — отпихивая мужа широкими взмахами рук и задевая еще три-четыре человека, продолжала кричать Белла прямо в лицо испуганному Воландеморту: — Я хочу жить полноценной жизнью. Мне нужны полномаштабные боевые действия и настоящие ночные вылазки!

С этими слова, очередной раз взмахнув рукой, она потеряла равновесие и упала на Воландеморта.

— Белла, — сказал Воландеморт, пытаясь поставить ее на ноги: — Твоя башка очень не дорого стоит, потому что в ней никогда не было мозгов. Но слушать ты можешь, уши у тебя длинные. Так слушай. Ты будешь по-прежнему носить шпильки и пить «Дон Переньен», а если понадобиться — пойдешь на прием в министерство, ты будешь послушна. Ты будешь соблюдать субординацию, и ты больше не применишь ни одного «Крусио», пока я не скажу тебе нужного слова. Во всем положишь на меня, детка.

— А разве я отказываюсь, — прокричала Белла, упирая рукой глаза и размазывая по щекам черную тушь: — Я только спрашиваю — когда?

— Когда?! — закричал Воландеморт: — Ладно, я скажу тебе — когда. Мы, конечно можем начать войну, устроить резню. И многие из нас, чистокровные и благородные маги погибнут, сражаясь с отребьем и грязнокровками. Но их больше, Белла, и жертв нам не избежать. Разве оправданны эти жертвы? Но мы можем поступить более мудро. Если мы обезглавим нашего врага. Если решим его главного оружия. Если подорвем его дух. Если убъем его главную надежду — мы можем брать его голыми руками — он не будет сопротивляться. Кто главная надежда всех предателей и муглородья, Белла?

— Гарри Потттер? — икая, промямлила она, смотря, как загипнотизированная, на Воландеморта.

— Правильно, Белла. Сам по себе мальчишка не страшен. Ты же знаешь.

Гарри почувствовал, что вот он — момент, все смотрят в рот Воландеморту, и никто ничего не замечает. Он встал с четверенек, сделал несколько маленьких шагов и оказался за спиной своего главного врага.

— Но он — под родовой защитой, к тому же он — в Хогвардтсе. А хоть мы и избавились от Дамблдора, Хоргвардтс по прежнему нам недоступен. На его территорию аппарировать нельзя. И пока Гарри Поттер не достигнет семнадцати лет, пока он не покинет пределы замка — мы не можем ничего сделать. Но неужели ты думаешь, Белла, что я сижу, сложа руки, и ничего не предпринимаю?

— Нет, нет, Мой Лорд, я так не думаю, — Белла затрясла головой.

Тем временем Гарри схватил Нагайну за хвост и аккуратно потянул на себя.

— Я все знаю о мальчишке. Что он ест, куда он ходит, с кем целуется. Даже — какие у него отметки. У меня в Хогвартсе свои глаза и уши. И когда наш человек подаст знак, что мальчишка уязвим, мы нанесем удар!

Белла осела на траву и смотрела на Воландеморта глазами, полными фанатичного огня.

— Ты довольна Белла?! — он навис над ней.

В этот момент Гарри дернул сильнее, и спящая Нагайна оказалась целиком в его руках.

— Да здравствует Великий Лорд! — прокричал Хвост.

— Ура нашему Лорду! — хором закричали Упивающиеся, а Гарри попятился в темноту.

— За здоровье нашего Лорда! — прокричал Хвост, поднимая с земли початую бутылку.

— За здоровье! — подхватили окружающие.

Послышались звуки ударяющихся друг в друга бутылок и бокалов. Кто кричал, что у него не налито. Кто-то подбирал с земли остатки пиццы.

Гарри, стараясь не привлекать внимание, сделал глоток из своей бутылки и только сейчас сообразил — он не придумал, как убить змею.

Он огляделся по сторонам, ища что-нибудь острое и тяжелое. «Если я использую Аваду, — наверняка это заметят. Что же делать?», — подумал он. Но тут его взгляд упал на большую деревянную бочку, стоящую чуть в стороне.

Гарри заглянул в нее и увидел мутную жидкость, судя по запаху, это был яблочный сидр. Гарри еще раз быстро огляделся и запихнул змею в бочку, погрузив обе руки по локоть в спиртное. Нагайна очнулась, начала изворачиваться и пускать пузыри.

Но тут краем уха он услышал голос Воландеморта:

— А где моя змея?

Гарри понял, что надо поторопиться. А Нагайна, как на зло, начала изворачиваться еще сильнее, обдавая его брызгами яблочного сидра.

— Кто видел мою змею?

— Черт, — сквозь зубы выругался Гарри, крепче перехватывая змею. Бочка заходила ходуном. Нагайна была очень скользкая, она ухитрилась вывернуться из рук и подскочить высоко в воздух. Конечно, она тут же шлепнулась обратно, окатив Гарри с ног до головы.

Как на зло, именно в этот момент их заметил Воландеморт. Гарри испуганно замер, крепко держа Нагайну на глубине.

— Зачем этот парень моет мою змею?

Гарри решил, что терять ему уже нечего и макнул Нагаайну еще глубже. Наконец-таки она перестала бить его хвостом по лицу.

— Хвост, дайте ему десятку, пусть он от нее отстанет?! Она чистая.

К Гарри повернулись несколько человек. Гарри крепче сжал свою жертву. Казалось, она уже не дышала.

— Так это же Гарри Поттер! — ошарашено пролепетал Хвост.

В неожиданно наступившей тишине, когда смолкло даже пианино, Гарри понял, что пора бежать.

Он выхватил волшебную палочку правой рукой, в левой — сжал хвост Нагайны, и, не разбирая дороги, кинулся в ближайшие кусты. Еще секунду Упивающиеся и Воландеморт стояли, как громом пораженными. А затем с дикими криками бросились в погоню.

Никогда еще Гарри не бежал так быстро. «Только бы добежать до леса. Они знают, что там оборотни, они туда не сунутся!» — стучалось в висках у Гарри. Нагайна волочилась за ним по земле, иногда цепляясь за ветки и корни деревьев. То и дело мимо Гарри со свистом проносились разноцветные вспышки. Его преследователи были все ближе и ближе.

«Что же делать?! Что же делать?!» — бешено соображал он. Последнее заклятье оцарапало ему ухо и ударилось в ствол дерева в футе от него. И тут его осенило.

Он остановился, глубоко вздохнул, закрыл глаза, взмахнул волшебной палочкой и произнес:

— Хогвардтс-аппарейшен!

Знакомые вихри подхватили его.