Ваша корзина пуста

Сцена одиннадцатая. Часть третья.

Слушанье или самое досадное воспоминание Дамблдора

***

Гарри пришел в себя только на полу туалета Плаксы Миртл. Он грустно покачал головой. Гарри был поражен и глубоко тронут такой самоотверженностью директора. Даже в такой ответственный для своей карьеры момент Дамблдор думал только о том, как помочь ему победить Воландеморта.

Он поставил пустую бутылку рядом с урной. Засунул коробку с полной коллекцией карточек от шоколадных лягушек в свою сумку, подхватил сноубор и, растроганный, побрел в Гриффиндорскую башню.

Подойдя к портрету Толстой Тети, он вдруг вспомнил новый пароль Тонкс и замялся. Оглянулся по сторонам, тоскливо взглянул на портрет, прислушался, не идет ли кто, и тихо скороговоркой произнес:

—Луна-в-твоих-глазах.

— Правильно, — радостно воскликнула Толстая Тетя: — Проходи. «Луна в твоих глазах»! У меня уже сто лет не было такого романтичного пароля!

Был ранний вечер. В гостиной было всего несколько третьеклашек. Гарри поднялся в спальню и обнаружил там только Невилла, который валялся на кровати. Перед ним на подушке был развернут план квиддичного поля с уже знакомой Гарри схемой посадки Томатусов. Невилл увлеченно делала на нем какие-то замысловатые пометки.

— Привет, Гарри!

— Привет.

— Меня вот тут отец Луны попросил написать статью про Томатусы для Придиры.

— А! Гм. Здорово, — промямлил Гарри, плюхаясь на кровать: — Ну, и как там Томатусы.

— О! Растут не по дням, а по часам. Хагрид уже заказал в Лондоне специальный стеклянный купол, чтобы накрыть все поле с рассадой на зиму. Представляешь, у Хогвардтса еще никогда не было такой большой теплицы. А весной, когда они подрастут, мы высадим их по периметру замка.

— Зачем? — удивился Гарри.

—Это будет хорошая защита для Хогвардтса. А что это у тебя за штука?

— Сноуборд.

—Сноу, что?

— Дамблдор катался на нем с горы зимой.

— Зачем?

— Не спрашивай, — измученно ответил Гарри, подумав, что начинает понимать профессора Макгонаголл.

Он чувствовал себе измотанным, и хотя ему уже давно надо было писать эссе по трансфигурации, Гарри прилег на подушку, закрыл глаза и не заметил, как заснул.

Ему приснилась лавка «Горбин и Бэрк». В тусклом призрачном свете стояли знакомые витрины с выставленными в них человеческими костями. С потолка свисали ржавые инструменты для пыток, в большом, стоящем на почетном месте и ярко освященном стенде лежало проклятое опаловое ожерелье.

Дверь мягко приоткрылась, и в лавку уверенно и неспешно вошел Воландеморт. Свернувшись вокруг его шеи, висела Нагайна. Она лениво вертела по сторонам маленькой треугольной головкой.

За Воландемортом семенил помятый и запыхавшийся Люций Малфой, видно было, что дела у него идут не очень хорошо.

— Как хорошо, что я тебя встретил?! — обратился он к спине своего господина.

Воландеморт рассеяно кивнул головой и скользнул взглядом по прилавку.

— Слышишь, Воландеморт, ты мне денег должен!

Воландеморт остановился у витрины с ожерельем, с любопытством рассмотрел его, прищурившись, прочел ценник, задумчиво почесал подбородок и одобрительно покачал головой:

— Нет, представляешь, Люций, уже двадцать два магла и даже одна юная ведьма! И это все за каких-то девятнадцать лет. Да, не ожидал…

— Воландеморт, ты меня вообще, слышишь? — Люций, поморщившись, отвел в сторону ржавый крючок, который задел коротко стриженной макушкой.

Воландеморт оглянулся и добавил:

— А ведь я здесь когда-то работал.

— Воландеморт, — Люций решительно преградил ему выход: — Ты мне денег должен!!!

— Хм? — протянул Воландеморт, озадаченно уставившись на Малфоя: — А я не помню.

— Шутишь!

— Знаешь, в последнее время все забываю, — Воландеморт грустно похлопал Люция по плечу, отодвинул его в сторону и вышел из лавки.

Люций схватился за голову и сказал, обращаясь к руке славы: — Все. Я пропал.

Он достал из кармана смятый кусок пергамента, на котором был список из длинного столбика шести- и семизначных цифр, посмотрел на него. Закусил губу, обреченно и медленно сложил список в четверо, порвал на несколько частей и подкинул к потолку обрывки.

Последний кусочек пергамента еще не успел коснуться грязного пола, как вдруг входная дверь резко распахнулась, будто ее пнули ногой, и на пороге возник Северус Снейп.

— Северус! — в ужасе воскликнул Люций Малфой: — Ты пришел за мной!

— Привет, Малфой! Опять скидываешь товар? — Снейп был удивлен не меньше своего приятеля, однако это встреча его так не испугала.

Вообще, он выглядел как-то странно. На нем были потертые черные джинсы и мешковатая поношенная куртка с капюшоном. Но самое удивительное — на руках у него были боксерские перчатки из драконьей кожи, причем одна постоянно билась в другую. Гарри с удивление узнал в них ФорджеДреда-1, экспериментальную модель близнецов.

— Ну, зачем так горячиться, — пролепетал Малфой, глядя на перчатки: — Я все верну. Просто возникли обстоятельства…

— О чем ты?- ответил Снейп, внимательно оглядывая полки.

— Понимаешь, такое дело. Я сейчас на мели.

Снейп взглянул на Малфоя с любопытство и приподнял левую бровь.

— Я тут в Азкабане… эти дементоры… такие жулики… ты же знаешь… обчистили меня подчистую… как мальчишку… в лото.

— Да? — удивился Снейп, подходя к ярко освещенному стенду с ожерельем.

— А Нарцисса, — Люций обращался уже к спине Снейпа: — Она все потратила на адвокатов и залог под подписку об неаппарации.

— Чего? — Снейп даже обернулся.

— А тут еще Лорд со своей амнезией, вообще-то он мне много должен, даже больше чем Долбадор, хотя я уже не уверен, кто из них больше… Но ты же сам знаешь, с Долбадора уже не срубишь!

— Чего?! — воскликнул Снейп и навис над Люцием, который вообще-то был выше его на целую голову.

— Нет-нет! Только не по лицу! — Малфой отшатнулся, упал спиной на прилавок и закрылся руками:

— Я отдам, я все отдам!

— Че ты дергаешься? — Снейп озадаченно наклонился к нему, его руки в боксерских перчатках оказались как раз перед носом Люция.

— Нет. Я одам! Отдам тебе твою двадцатку!!! С процентами! — Малфой сполз на пол: — Завтра.

— А-а, — протянул Снейп, наконец сообразив, о чем тот толкует.

— А-а! — закричал Люций, дергаясь в конвульсиях, как от пыточного заклятья.

— Хорошо, завтра, так завтра, — задумчиво протянул Снейп, ударяя перчаткой в перчатку. Он отвернулся и направился к витрине с ожерельем. Внимательно осмотрел стекло и, резко двинув локтем, разбил его. Со звоном на пол посыпались осколки. Раздался громкий протяжный вой — сработала сирена. Снейп невозмутимо сунул руку в витрину и с трудом выудил опаловое ожерелье.

— Осторожно, — поднимаясь с пола, испуганно предостерег Малфой: — Оно проклято!

— Я знаю, — без всяких эмоций кинул Снейп и, придерживая перчатками ожерелье, двинулся к двери. Уже толкнув ее плечом, он добавил:

— Не говори папе, что видел меня здесь, — и буквально растворился в воздухе.

Малфой снова остался один. Он посмотрел на разбитую витрину.

Но тут сирена смолкла, и из-под прилавка вынырнул хозяин лавки. Мистер Горбин поправил бабочку и, не моргнув глазом, произнес:

— Добрый день, мистер Малфой. Чем могу помочь? Кажется, вы хотели расплатиться?