Тушитель
Эпизод четвертый.
День рожденья хуже некуда
3 марта 2014 18.30.32. Англия. Лондон
— О, мистер Уизли, это так замечательно! Я восхищаюсь Вашим мужеством! Магловские изобретения — это так ужасно! — на ней было блестящее синее платье, а брильянтами она сияла как витрина ювелирной лавки. Ее подсунула Джини, и Рон уже не мог от ее оторваться минут пять.
— Дамы и господа прошу минуточку внимания! Где же наш именинник? — раздался из соседнего зала спасительный голос Дамблдора. — Рональд, где ты, мой друг?!
— Извините, мадам, договорим как-нибудь в следующий раз.— на всякий случай Рон улыбнулся своей незабываемой коронной улыбкой. Дама попалась крепкая и на ногах устояла, но все равно впала в глубокий транс.
— Я здесь профессор! Как поживаете?
— О, мой мальчик! Я рад тебя видеть в добром здравии! И рад поздравить, тебя с днем рождения! — Дамблдор был, как всегда, в отличной форме. Иногда Рону начинало казаться, что он так и не уничтожил философский камень, просто припрятал в Хогвардтсе понадежней, чем в прошлый раз. На Дамблдоре была шокирующая красная мантия с белыми звездами. Чуть наклонившись к Рону, он тихо спросил: - Ну и сколько, приятель, тебе подарили медведей сегодня?
И лукаво подмигнув, продолжил на весь зал: — Дамы и господа! Леди & джентльмены! Я рад видеть всех вас! И хочу в вашем присутствии вручить нашему дорогому имениннику заслуженную награду! Итак…
Огромный зал полный людей в блестящих мантиях замер в ожидании.
— Итак, за заслуги перед Англией Рональд Уизли награждается Орденом Мерлина первой степени! Ура! Хагрид, ты где?
Все бурно захлопали. Поднялся невероятный шум. А Рон тупо улыбался, глядя на Дамбдора. Из толпы наконец-то вышел Харгид, он ничуть не изменился с тех пор, как Рон видел его в последний раз. «Значит, хлебают волшебный эликсир с Дамблдором на пару», - подумал он. Харгид после продолжительных поисков по карманам достал алую коробочку и протянул ее Дамблдору. Тот, сияя от радости, приколол яркую золотую звезду на грудь Рону.
Ближайшие полчаса потонули в череде бесконечных поздравлений и пожеланий. Над залом громыхала чудовищная панк-рок музыка. Фордж и Дред с компанией зажигали подвыпившую публику. Выкрикивая каждый раз: - А это наша лучшая песня для нашего любимого брата! Ура!!!
Рон устало бродил из зала в зал, уже намечая пути побега, как вдруг его кто-то окликнул: - Здравствуй, Рональд! Сколько же мы не виделись!
Рона пронзили три молнии подряд. В голову ударило сразу все вино, выпитое за вечер. Это был ЕЕ голос.
— Шесть лет, пять месяцев, одиннадцать дней, Гермиона. Хотя я часто вижу тебя в газетах. Ты великолепно выглядишь.
Она и вправду великолепно выглядела, как всегда. И казалось, ничуть не изменилась со школьной поры. Те же лукавые карие глаза. Та же неотразимая улыбка. На Гермионе было красное обтягивающее платье, подчеркивающее идеальную фигуру и серебряная полупрозрачная мантия. Элегантная модная прическа подчеркивала нежный овал лица. В руке Гермиона держала бокал с мартини. Такой она всегда была для Рона самой красивой, самой соблазнительной женщиной на свете.
— Каково это, быть кавалером Ордена Мерлина?
— Разве тебе мало давали наград? Еще со школы ты всегда была лучшая, так что ты у нас специалист по таким «чювствам». Или ты хочешь взять у меня интервью?
— Я много раз записывалась к тебе на прием, но ты всегда отказывал мне в интервью. А мне бы очень хотелось написать про твою работу в группе «Гамма».
— Если, чтобы поговорить со мной, ты записываешься на прием, значит, нам нечего друг другу сказать.
— Рональд, ты известный деятель министерства. Я дорожу твоим временем, оплачиваемым налогоплательщиками.
— А что, твой муж начал платить налоги? Ты хорошо на него влияешь, молодец. Может, он скоро начнет выплачивать компенсации семьям, погибшим от рук его отца.
— Рон, прошло столько лет, я думала: ты перестал думать об этом, что мы все обсудили и…
— Нет, я ничего не забыл, и я не могу думать иначе. Гермиона — сама добродетель, борется за права граждан, пишет разоблачительные статьи о коррупции в министерстве, а вечером готовит на ужин бифштекс из человеченки для своего благоверного.
— Рон, но это моя жизнь, и ты не смеешь так говорить…
— Я все это уже слышал и неоднократно. И больше слушать не намерен. Я не собираюсь Вам давать интервью, миссис Гермиона Драко Малфой!!! Всего хорошего!
Рон развернулся и рванул из зала, не разбирая пути. И еще долго, пытаясь успокоиться, бродил взад-вперед по открытой веранде. Наконец присел на перила рядом с оставленным каким-то официантом подносом и залпом выпил рюмку коньяка. Но тут появился Перси. Перси сильно постарел и обрюзг. Он первый за последние полвека, кто вот уже десять лет держался на должности преподавателя Защиты от Темных Сил в Хогвардтсе. Но эта работа действовала на него угнетающе. Перси много и горько пил. Иногда устраивал недельные запои. Но, так как в Англии не осталось человека, который бы рискнул занять эту должность, то Хогвардтс дорожил Персивалем Уизли. Дамблдор все терпел и прощал.
Перси опять напился и еле-еле стоял на ногах.
— О! Да это же мой брат Рон! Привет, Рон!
— Привет, Перси! Как ты себя чувствуешь?
— О, он помнит как меня зовут, не может быть! Рон, ты не должен теперь общаться с такими отстойными гражданами как я, тебе же дали очередную побрякушку? Рон, а сколько у тебя побрякушек? — с этими словами Перси неожиданно рухнул на Рона и повис.
— Перси ты пьян. Тебе надо отдохнуть.
— Да я пьян. Я пью и пью давно. Я пью оттого, что мне больно. Что ты знаешь об моей жизни… Да что вы все вообще обо мне знаете. Я для вас для всех никто. Вы со…
— Мистер Уизли! — к Рону в качестве спасителя прислали министерского курьера. — Мистер Уизли! Срочный приказ, Вам немедленно необходимо прибыть в министерство.
— Как Вас зовут? — спросил Рон и курьера.
— Джонсон, сэр.
— Джонсон, подержите пожалуйста, — сказал Рон и перекинул Перси на курьера. Тот, заделав неловкое шене, повис на Джонсоне, как родной.
«Ничего в жизни нет прекрасней ядерного взрыва поздно ночью», — думал Рон, покидая шумную вечеринку.
